Церковь в старой деревенской России нередко была единственным каменным зданием на селе. Неудивительно, что с течением лет и десятилетий, когда деревни исчезали с карты, когда уезжали и уходили кто куда их жители, когда обветшалые деревянные дома рушились, сгорали, разбирались на бревна, только храм оставался единственным свидетельством, что здесь когда-то жили люди… Вид одинокой колокольни среди вплотную подступившего леса навевает невеселые думы о том, как безжалостно время. Таких колоколен и храмов в Калужской области несколько.

Два дела

Мой рассказ коснется уже не существующей деревни Таракановки, которая находилась бы сегодня в Медынском районе. Храм здесь был деревянным, а каменную колокольню к нему возвели в начале ХХ века на средства купца Василия Дмитриевича Новикова, жившего в соседнем селе Грибове. Чем он занимался, каким купеческим ремеслом, сколько ему было лет, все это требует уточнений. Но он играл заметную роль в жизни здешнего старообрядческого прихода, и именно он, когда в 1906 году был обнародован закон о регистрации старообрядческих общин, дающий им возможность обрести статус юридического лица, провел на свои средства капитальный ремонт храма в Таракановке, который остался деревянным. Он же приобрел и колокола. Их водрузили 16 января 1910 года, заметку об этом торжестве напечатал журнал «Церковь». Стало быть, сама колокольня была возведена немногим раньше.

В деле о регистрации общины, которое сохранилось в Государственном архиве Калужской области, мелькнуло упоминание, что в 1913 году Новиков умер. Это, однако, не так.

Правда была такой страшной, что о ней не хотели упоминать в официальных бумагах, направленных в губернское правление. О том, что произошло на самом деле, рассказывают два других архивных дела. Одно хранится в фонде медынского уездного исправника, главы дореволюционной полиции в уезде, другое - в фонде Калужского окружного суда.

Преступление

Василий Новиков был убит и ограблен в своем доме в Грибове в ночь на 21 августа 1913 года. Полиция установила, что в момент совершения преступления его дом, стоявший на окраине села и имевший два выхода, был заперт изнутри, и злоумышленники, несколько человек, разбили стекло в одном из его окон, выходивших в сад. Дальше оставалось отодвинуть задвижку и проникнуть внутрь. В доме были кроме хозяина его племянник Иван Петров и прислуга Наталья Смирнова.

Женщина проснулась от шума. Ей подумалось, что хозяин «возится» с Иваном Петровым, тот страдал «припадками» (эпилепсией?). Его комната располагалась в сенях у лестницы, ведущей на чердак. Женщина направилась туда, но увидела свет на кухне. В тот момент, когда она хотела переступить порог, кто-то сильно ударил ее по правому плечу, это вынудило ее попятиться и притворить дверь. Поняв, что творится что-то неладное и не решаясь в то же время уйти, она продолжала стоять в сенях. К ней вышел неизвестный мужчина и затащил в кухню. Там она заметила еще одного, со свечкой. Тот потребовал отвести их в лавку и показать, где хранятся деньги. В это время Смирнова заметила хозяина, лежавшего за печкой в крови. Ей послышался шорох, и она подумала, что там же, за печкой, находится еще кто-то.

Выручка в лавке оказалась слишком маленькая: пять или шесть рублей. Смирнову снова привели в дом. Тут она увидела и третьего грабителя. В доме, в спальне хозяина, был сундук, который вскрыли стамеской. В нем оказались пятирублевые золотые монеты и пачка кредитных билетов. «Мы тебе, бабка, ничего делать не будем, только свяжем», «успокоил» кто-то. Женщине скрутили за спиной руки холстом, который тоже лежал в сундуке.

Тут проснулся племянник. Он хотел было выйти, но дверь держали снаружи. Он никого и ничего не видел, только запомнил голос: «Молчи, убьем». Когда грабители ушли, он выбрался и развязал Смирнову.

Новиков получил семь ран в голову острым предметом. У него оказался раздроблен череп. Умер он мгновенно. Полиция пришла к выводу, что преступление совершено человеком, знавшим расположение комнат в доме. Заподозрили одного из работников, который накануне взял расчет. К Новикову он нанимался дважды. В первый раз проработал более месяца, в последний - только неделю, плату запросил меньше, два дня прикидывался больным. «Не ложился, как ложатся настоящие больные, а где-то все время гулял и являлся лишь к обеду», - отметила на следствии кухарка, служившая у убитого купца.

Наказание

В № 68 «Калужских губернских ведомостей» за 1913 год на второй странице газеты вскоре появилось объявление о розыске преступника. Установили его имя - Иван Кузмич Хохлов, крестьянин деревни Башкардово Рощинской волости Боровского уезда. У Новикова он жил по чужому паспорту, под чужим именем. «Приметы Хохлова следующие: одет был в черном пиджаке, простых бумажных черных штанах, белой рубашке с косым воротом, поношенных сапогах, черной суконной жилетке, черном, с суконным козырьком, картузе. Волосы на голове длинные, подстрижены в кружок, бороду бреет, усы небольшие, роста высокого, глаза карие, курносый, лицо чистое, 39 лет, при походке держит голову вниз, волосы на голове и усах русые».

Жену Хохлова нашли быстро. Она работала в Боровске на ткацкой фабрике, а до этого вместе с мужем у Новикова, в первый их приезд в Грибово. При этом они скрыли, что женаты. Хохлов назвал жену сожительницей. Ранее, до последнего разбоя, он уже был несколько раз судим за кражи. Ему надлежало ехать под надзор полиции в Вязьму, но чужой паспорт дал возможность пожить в Москве, в Медыни, наняться в работники к Новикову.

Стало ясно, что Хохлов задумал преступление, когда работал в первый раз. Но ему нужно было найти сообщников. Удалось установить некоторых приятелей Хохлова, которым он предлагал ограбить купца, но они отказались. Жену в свои планы он не посвящал... Арестовали Хохлова 13 декабря того же 1913 года в Москве. При задержании он был одет в хорошую шубу, пиджачную пару, лакированные сапоги. Когда работал у купца, таких вещей при нем не замечали.

Следствие шло долго, только 31 октября 1914 года прокурор подписал обвинительный акт. Никого из своих подельников Хохлов не назвал, признать себя виновным отказался. Была доказана непричастность жены Хохлова к преступлению. Суд состоялся в феврале 1915 года и приговорил бандита к пятнадцати годам каторги. О его последующей судьбе можно только догадываться. Шубу и сапоги суд решил передать его жене.

Купца Новикова могли похоронить на кладбище, что расположено среди леса между Грибовом и несуществующей Таракановкой. Сегодня оно совершенно заброшено, и у меня нет никакой уверенности, что его могилу можно найти. Зато и по сей день стоит построенная им колокольня из красного кирпича. Уже обрушилось церковное здание, толстые бревна лежат среди кустов и травы, упали вниз и ржавеют купола. Что будет еще через сто лет? «Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников», гласит мудрая древняя книга. «Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости». Старая колокольня стоит среди леса как молчаливый памятник человеку, который ее построил. Только архивы сохранили печальную память о его судьбе. И его имя.

Подняв голову, я вижу среди кирпичных выступов колокольни небольшое птичье гнездышко. Тишина и безлюдье кругом, трава по пояс да кое-где одичавшие старые яблони - признаки былой жизни. Глядя на колокольню, я думаю о том, что должен быть другой суд, где все, что мы делаем на земле, должно оцениваться иной, самой точной и справедливой, мерой, и чтоб не забывалось никогда.

Виктор Боченков.